Критическое восприятие – очень полезная штука. Не стоит слепо принимать на веру чужие слова… Во второй раз я очнулась под крики лейтенанта Брока:

– Ты чертов идиот, Хей! Я тебе руки переломаю за такие шутки!

– Да не волнуйся, лейтенант, – отвечал чернобровый. – Здоровы ее высочество.

– Угу, – выдавила я, – здорова.

Если не считать опухшего языка, мокрой от слез физиономии и сплошного ожога вместо глотки…

– Понравилось? – спросил Хей.

– Еще бы!

Внезапно я поняла, что на душе действительно стало легче. Тоска и одиночество выветрились, сделалось жарко и светло. Даже мысли стали ясными, прозрачными. Дышалось с трудом, но думалось отлично.

– Я вспомнила вторую просьбу. Расскажите мне о Линдси.

– О ком?.. – удивились солдаты.

– Моя прошлая служанка. Хорошая девушка, очень мне нравилась. А неделю назад исчезла без следа…

Лейтенант только пожал плечами:

– Не знаю такую… И рад бы помочь, да не ведаю.

Кажется, он не лгал. А вот Хей – по его лицу пробежала тень.

– А вы знаете Линдси?

– Ваше высочество правы – хороша девица. Бойкая такая, веселая… Я, было, за ней… Но потом…

– Что потом?

– Да… эээ… не сложилось. Нравом не сошлись.

Солдаты хохотнули:

– Так и скажи: отшила тебя девка! Развернула носом к лесу!

Но я заметила: нечто здесь другое. Не обида отвергнутого ухажера, а чувство посерьезнее… страх, что ли?

– Расскажите мне, Хей. Мне очень нужно, я действительно волнуюсь за Линдси. Клянусь: никто не узнает того, что вы скажете.

– Да нечего рассказывать, ваше высочество… Отшила, и все тут.

Он врал. О боги, есть ли кто-нибудь в Уэймаре, кто не лжет?..

– Господа, – сказала я, – ходят слухи, граф Виттор уехал на три недели. Надо полагать, в его отсутствие замком управляет ее милость леди Иона София.

– Верно.

– И вот я думаю: что скажет леди Иона – дочка Ориджинов, внучка кайров – о четверых часовых, что распивают косуху на вахте, да еще в компании девушки, которую им надлежит охранять?

– Ваше высочество, мы… эээ…

– Не трудитесь, это был риторический вопрос. Благодарю за угощение, господа.

Я не без труда поднялась. Лейтенант Брок мрачно рыкнул на Хея:

– Расскажи, что знаешь.

Тот потер затылок.

– По правде, ваше высочество… Когда я узнал, с кем Линдси крутит, то откатил назад. С таким человеком соперничать себе дороже…

– Речь ведь не о Дейве-плотнике, верно?

– Какой тут Дейв… Птица поважнее.

– А как вы узнали? Они держали в тайне свой роман.

Хей глянул на Брока, тот твердо кивнул – говори, мол. Лейтенанта можно понять: за пьянство в карауле пострадает он, а за лишнюю болтливость – только сам Хей.

– Иногда меня ставят стражем при входе в темницу. Вот пару раз видел такое. Приходит он под вечер, входит в подземелье, а нам говорит: «Попозже явится девица – ее тоже пропустите». Минут десять погодя является Линдси – и тоже в темницу, следом за ним.

В голове у меня уложилось не сразу.

– То есть, Линдси встречалась с тем мужчиной… в подземелье?

– Да, ваше высочество. Выходит, что так.

– Кем был этот мужчина?

– Ваше высочество, не надо, – попросил Хей. – Он ведь меня в лицо знает…

– Кто-то из кайров? – предположила я, внимательно глядя ему в глаза.

– Не допытывайтесь, ваше высочество.

– Сир кастелян? Лорд Мартин Шейланд? Эф?..

Хей промолчал, глядя в землю.

– Ваше высочество, – вмешался лейтенант, – Хей сказал, что мог. Слишком длинные языки, бывает, укорачивают. Сами понимаете.

– Может, еще косухи?.. – с надеждой предложил чернобровый.

– Угу, – сказала я.

* * *

Дорогая, прости мне многословие. Бессонница оставила свободными ночные часы, а голову заполнила роением мыслей. Если бы ты знала, какой хаос творится внутри меня… Необходимо излить все это на бумагу, лишь так удастся навести порядок и выстроить цепочку. Приятно воображать, будто ты меня слышишь и можешь ответить, словно ты рядом, я слышу твой веселый голос, вижу блеск в глазах. В Линдси было что-то, отдаленно напомнившее тебя: эта яркая, звонкая, свободная жизнь, что бьет через край. Я не могу помочь тебе, к огромной, неописуемой моей жалости… но, быть может, удастся сделать что-нибудь для Линдси.

По порядку. Боги, только по порядку, иначе я не расплету этот клубок.

Три человека в Уэймаре говорят со мною – я упоминала о них выше. Три человека питают ко мне интерес. После графини Сибил Нортвуд люди, интересующиеся мною, вызывают сильную тревогу. Я не могу не сделать их предметом пристального, тщательного рассмотрения.

Северная Принцесса завтракает и обедает за моим столом. Или я – за ее. Или мы обе – за столом графа. Занятные оттенки смысла… Обыкновенно трапезу делят с нами немало людей: граф Виттор и его пучеглазый брат, кастелян Гарольд, лорд Элиас Нортвуд, старшие рыцари графа, кайры. Однако тем утром, о котором пишу, за столом нас было только четверо: я, леди Иона, ее компаньонка Джейн, а также кайр Сеймур Стил. Они трое расположились по одну сторону, меня же усадили по другую, и я почувствовала себя кем-то вроде менестреля, призванного развлекать благородных во время трапезы. Всегда сочувствовала этим актерам: бедняги, наверное, захлебываются слюною…

Итак, они пожирали меня глазами, а я пила кофе. Аппетит исчезает, когда тебя рассматривают с этаким любопытством. Да и вчерашняя косуха еще сказывалась, меня мутило при мысли о еде.

– Кофе вместо завтрака – это так изящно!.. – сказала Иона. – Грубая пища с утра отягощает тело, приносит вялость и сонливость. Пожалуй, я перейму вашу привычку, леди Минерва.

Я ответила какой-то вежливостью, а сама все силилась понять: с чего они так пристально глядят на меня? Дело не во внешности: я полчаса провела у зеркала, пока не убедилась, что стерла малейшие признаки вчерашнего пьянства. Быть может, им доложили, в каком состоянии я приползла вечером в свою комнату?.. Тогда я читала бы насмешки в их глазах, а не любопытство.

Наконец, Иона произнесла:

– Леди Минерва, мне нравится традиция обмениваться новостями за завтраком. Приятно начать день с разговора об интересных событиях, выслушать мнение умного собеседника. Вы не находите?

Я находила, что Северная Принцесса вся лучилась радостью и даже кайр Сеймур позволил себе довольную улыбку.

– Имеются новости с войны, миледи? – предположила я.